|
1.4. Народная мифология Причерноморья
(амазонки, Ахиллес, обитатели Азовского моря)
1.4.1. Обращаясь к древней
причерноморской мифологии, обнаруживаем, как эрулы становились
частью ее, и как они этим отчасти скрывались от поля зрения
исследователей. Исследуется впервые повесть Филострата об
истреблении амазонок Ахиллесом из-за нарушения покоя его святилища
на острове Левке, при этом их партнеры, как в сексуальных
отношениях, так и в морских походах — моряки неизвестной
национальности. Будучи отважными, первоклассными мореходами, эрулы
вскоре должны были отождествиться с этими мифическими партнерами
амазонок.
1.4.2. Мифологические
материалы по-новому освещаются с этих позиций. Доказывается, что
упоминание картографами маленького острова в Керченском заливе под
названиями Росиа, Росса, Рубра, Рубеа, объясняется пребыванием там
русских русых, а также, что название Rhosphodusa представляет
собой сочетание факта пребывания русских / Рос с классическим
именем Сподуса у Плиния.
1.4.3. Еще у Епифания (394 г.
н.э.) в перечне северных народностей идет речь о готах, данах,
финнах и пр., причем самыми северными оказываются германцы и
амазонки. Германцев при этом он трактует как обособленных от готов
и как-то связанных с амазонками. Кто они? У Иордана мужчины
амазонок определяются как обитатели болот у Азовского моря. То,
что именно «русые» были в тесном соприкосновении с амазонками, —
высказано не классическими авторами, а восточными, как будет
рассматриваться далее. Официальная История эрулов не сохранилась,
существовала она или нет. Но мы располагаем «Гетикой» («Историей
готов») Иордана и соответствующей «Историей лангобардов» Павла
Диакона, и в предыстории обеих народностей наличествуют амазонки,
чем и готы, и лангобарды, видимо, очень гордились.
1.4.4. Достопримечательным
считается упоминание автором III или IV в. Псевдо-Агатемером Волги
под названием «Рос». Предлагается истолкование его на основе
готского слова «raus», т.е. «камыш, тростник» болот, что
соответствует условиям волжской Дельты.
1.4.5. В «Этимологиях» испано-готского епископа Исидора соседями
амазонок являются так наз. «белые», отождествляемые с народом
Албании (Albani). Далее следует непосредственное упоминание о
гуннах и о нашествии диких племен на Ближний Восток через
укрепления, построенные против них Александром Македонским. Из
контекста явствует, что речь идет как о мифических Гог и Магог,
так и об отождествленных с ними эрулах и гуннах. Видимо, Исидор
знал о предании, согласно которому соседи амазонок определяются
как «русые, белокурые», а для того, чтобы показаться более ученым,
он делает заключение о том, что имеются в виду классические
албаны, некогда обитатели Северного Кавказа.
1.4.6. Очерчивается «скифский
Ахиллес». Еще в Илиаде Ахиллес описывается непохожим на типичного
грека: волосами он белокур, его любовница красновата, в то время
как ахейцы волосами светлы, а берущаяся за его потрясающие золотые
волосы богиня Афина Паллада голубоглаза. Выражение «волосы
Ахиллеса», согласно поэту Марциалу, обозначает золотисто-красные
белокурые волосы. Ахиллес обладает «огромным телом». Он «шагом
быстрым герой», «ногами прилежный», наслаждается он ссорами,
войной и шумом сражений. Воинов исключительной силы и мужества
называли «Ахиллес». По Плинию Старшему, изваяния нагих мужчин,
вооруженных только копьем, также называли ахиллесовыми.
Этот Ахиллес очень отвечал
вкусу и потребностям эрулов, и поэтому у них глубоко укоренился
его образ. Еще один его признак — особая туника, видимо, красного
цвета. Примером внешнего «ахиллесова» облика по византийским
представлениям служит конная статуя императора Юстиниана — без
оружия, брони и защиты. Образцы указанного памятника известны у
германцев, в диссертации приводится пример в виде одного из
золотых брактеатов. Особенно показателен адрес этого «скифского»
Ахиллеса: он был Понтархом, т.е. владыкой Черного моря, по
которому плавали эрульские отряды. Отношения его с амазонками,
которых считали «стремящимися к совокуплению с окрестными
народностями», безусловно, вызывали особый интерес у эрулов —
молодых, яростных, и пожалуй, страстных мужчин, в какой-то мере
испытывавших в своих походах отсутствие женщин.
Традиции об Ахиллесе связаны,
по крайней мере, с шестью местностями Причерноморья,
представлявшими высочайший интерес для эрулов.
(1) Поселение по имени
Ахиллей, на восточном берегу Киммерийского Боспора, через который
воды Азовского моря вливаются в Черное. Жителей его, согласно
Птолемею, звали «ахиллеотисы, ахиллитесы».
(2) Расположенное напротив
поселение, на западном, крымском берегу того же пролива —
Мирмекион (Мирмекий). Его считали местом рождения Ахиллеса. Узкий
пролив между двумя поселениями Ахиллей и Мирмекион представлял
собой единственный выход для эрулаов — «элуров», проживавших в
«болоте» Меотиды.
(3) Остров Левка, букв.
«Белый», главенствует надо всеми доступами к устью р. Дуная,
которое без этого острова было бы труднодоступно для моряков по
причине весьма низкого положения устья. Звали его и Островом
Благословенных. Там, по некоторым преданиям имелась так наз.
Беговая Дорожка (дромос) Ахиллеса, Ахиллов Бег, причем это
название чаще применялось к следующему месту.
(4) Это — растянутый песчаный
полуостров, расположенный к северо-западу от Крымского п-ова, с
которым он и связан, пронизывающий море по направлению к устью
Днепра. Он крайне выгоден для господства надо всеми морскими
движениями по Черному морю, а также в качестве базы для морских
нашествий. Известен он и под указанным названием, Ахиллов Бег
(дромос).
(5) Остров Березань, в устье
Днепровского Лимана, напротив предыдущего полуострова, звали
островом Ахиллеса. Как там, так и в городе Ольвия, выше к Днепру,
установился своеобразный «культ личности» Ахиллеса. Античная
надпись на камне, посвященная Ахиллесу Понтарху, восхваляет
тамошнего чиновника за то, что он устроил беговое соревнование
(дромос) для юношей в честь Ахиллеса.
(6) Мыс, находящийся
непосредственно к востоку от устья Днепра, турки прошлого века
звали Кинбурн, Килбурн, а первый слог данного названия —
сокращение имени Ахиллеса. Согласно Страбону, этот мыс
представляет собой «голое место», с «посвященным Ахиллесу
кустарником».
За исключением острова Белого
(Левки) в устье Дуная, все остальные местности принадлежат району
Тавроскифии. Даже на острове Белом есть указание о том
направлении, ибо святилище Ахиллеса на нем — обращено к
Меотийскому болоту, т.е. расположено у восточного берега и с
входом туда, по направлению к герою. На этом острове имели место
кровавые обычаи, которые впоследствии приписывали тавроскифам, в
виде жертвоприношений и сожжения людей. Ряд авторов настаивает на
том, что именно здесь был похоронен Ахиллес, в то время как
другие, наоборот, заявляют, что это имело место на острове
Березань.
Подтверждение для четырех из
вышеупомянутых мест темы бега в связи с Ахиллесом уместно учесть и
в связи с эрулами и их особым бегом, которым они гордились и
хвалились, и чем они и были знамениты профессионально. Видимо,
эрулам нравилось слыть бегунами, подобными голубоглазому, русому,
морскому, тавроскифскому Ахиллесу. Еще поэт Ликофрон назвал его
«королем скифов». Существовала традиция о том, что он «покорил
двенадцать городов по морскому пути и одиннадцать на суше», что
отлично увязывается с кругозором деятельности эрулов.
Ахиллесу свойственна особая
ожесточенность, отмеченная с первых строк «Илиады». «Гнев, богиня,
воспой Ахиллеса, Пелеева сына…» совпадает с «ожесточением»
военачальников эрулов, т.е. Одина, и быть может, и служил
вдохновением и источником его. Привлекательно для членов военного
сообщества было бессмертие Ахиллеса и его соратников, днем
сражающихся до смерти, а ночью празднующих и пьянствующих, что
совершенно соответствует картине воинственного рая скандинавов,
Вальхаллы Одина.
1.4.7. Этим отнюдь не
исчерпывается народное, популярное (т.е. негосударственное)
наследие, соотносимое с эрулами. Обратимся к малоисследованному
пока очерку Псевдо-Этика из Истрии (около 770 г.), в котором
изобилуют скудные сведения и названия. Среди них описываются так
наз. Меопароти. Это название напоминает об «Этимологиях» Исидора,
где читается: «Миопаро — очень маленькое «паро»… Германские
разбойники такими пользуются на побережье океана или в болотах
ради (их) быстроты». Повествуется, как они губят чужие корабли,
пробивая их борта из-под воды, ср. др. ск. Raufari от глагола
raufa «проделывать дырку». Говорят, пираты даже живут под водой —
явное преувеличение, вызванное, по-видимому, тем, что разбойники
умеют исчезать внезапно среди камыша, как будто бы без следов.
Свой вклад в эти представления вносили и слухи о том, что
Александр Македонский был их учеником — и под водой, и у
Каспийских (Железных) Ворот, которые были укреплены благодаря
знаниям этих пиратов о битуме. Александр якобы им поставил так
наз. Алтари Александра в нижнем течении Днепра, т.е. на месте,
посещаемом эрулами.
1.4.8. Другой вариант
тематики приводит Псевдо-Этик под названием «Кананеос». Название
это, напоминающее доеврейский Кананеям, Ханаан в Палестине,
объясняется по-иному: от лат. Cannae «камыш, тростник». Здесь
имеется в виду народ, проживающий «в болотах и районах,
переполненных камышами». «Женщины у них их предпочитают» — намек
на их связь с амазонками. Короля не имеют (как эрулы). Выходят они
на войну с босыми ногами, и волосы украшают особой окраской (как
эрулы). Кормятся беззаконными породами нечистых животных (как
Гог-Магог). Они — те же самые, у которых огромные тела (снова как
у эрулов). Все районы их обитания в совокупности называются
«Германия» — в последнем сообщении можно найти отголосок того
факта, что эрулы являются не особым племенем, а представляют собою
элиту, отобранную из множества германских племен. Непосредственно
от них идет, намеком на «псоглавцев», прозвище лангобардов,
которые были врагами эрулов.
1.4.9. Наконец, нет ли
какого-нибудь указания на самое прозвание эрулов? Одно, по крайней
мере, можно отметить: Псевдо-Этик из Истрии отрицает связь
названий Хели(с), Хелиспонтус с Азовским морем, Меотидою других
авторов, признавая существование единственного Геллеспонта —
пролива между Эгейским и Мраморным морем. Этим он указывает на то,
что существовала игра слов, основанная на созвучии названий
эрулов-элуров. То, что Хели(с) означало «болото», ему неизвестно.
И тот же приазовский Хелиспонтус встречается много позднее, у
Саксона Грамматика (в XII веке).
|