Разобравшись с южными просторами Древней Руси, можно вернуться к ее северным пределам. Там указано странное образование - озеро Ганун, название которого и само происхождение объекта ничего не говорят автору, кроме того, что даже во времена Идриси реального озера там не было. И все-таки его необходимо как-то объяснить.
Приведем описание озера из книги Коноваловой [1], стр. 79:
Предложены локализации: К. Миллер предлагает считать его Онежским озером, а Б. А. Рыбаков - искать его на маршруте Киев - Булгар, где-то близ Жигулевских озер.
Коновалова замечает, что все приводимые Идриси сведения об озере Ганун очень непосредственны, и могли бы быть получены от побывавших там очевидцев. Автор тоже хочет побывать там как очевидец! Но что же тогда так трудно обнаружить на карте его прообраз?
При обсуждении этого объекта в книге [1] вопрос о поиске озера как-то незаметно отрывается от двух городов, которые по карте непосредственно в этим озером связаны. Причем оба города в книге Коноваловой уверенно ею идентифицируются. С южной стороны стоит город Салав, из очевидных фонетических соображений отождествляемый с Переяславлем Русским (хотя в остальной части книги Переяслав называется Баразула или Баразлав, отождествление Баразлав = Салав принимается Коноваловой как очевидное. Впрочем, Бейлис [2], стр. 224, прим. 112 специально подчеркивает искусственность такого отождествления). К северу от озера стоит город Таруйа, отождествляемый Коноваловой с Черниговом (фонетическое совпадение здесь тоже можно заметить, однако оно неполное: проглочен весь конец слова, остались только две согласные). Основной аргумент Коноваловой - указанное расстояние между этими городами в сто миль (150 километров) точно совпадает с прямым расстоянием на карте между Черниговом и Переяславом, направление движения - с севера на юг - также отлично подходит. Это неплохой аргумент, но ведь на карте между Черниговом и Переяславлем отсутствует озеро Ганун!
Приведем также соответствующий отрывок о городах.
Теперь автор попытается представить свое понимание данного блока информации на карте Идриси.
Есть только один способ понять возникновение озера Ганун - как дублирование на карте изображения Балтийского моря (если хотите, Рижского залива), передвинутого очень далеко на восток, и при сохранении на карте настоящего побережья Балтики (сведения о котором получены Идриси из других источников) превращенного в озеро, чтобы избежать конфликта с настоящим Балтийским морем. Просто информаторы, сообщившие об этом озере, до самого моря не спускались - они прошли только по верховьям реки Шаруйа. Тогда Шаруйа становится настоящей Западной Двиной и мы сразу получаем целый пучок отождествлений.
Две горы, стоящие с севера и юга от мифического озера, есть просто схематическим изображением очень важной детали рельефа в данном регионе - а именно волоков на знаменитом пути “из варяг в греки”. И именно в этом районе необходимо искать рассматриваемые топонимы.
Карта, прилагаемая к изданию Ипатьевской летописи [3] очень бедна на топонимы в данном регионе, как кстати и карты, прилагаемые к книге Б. А. Рыбакова [4], стр. 521 и 525. Поэтому все отождествления происходят практически безальтернативно.
К югу от волока из Каспли в Хмость кроме Смоленска (который у Идриси находится на Днепре и никак не связан с описанием рассматриваемого региона! Странное сочетание - волок на карте обозначен, а реки нет. Вот что значит невнимание Идриси к рекам), находится город Василев. Получаем
| Салав | (Ва)сильев |
Для района северного волока из Ловати в Усвяч на карте тоже присутствует только два топонима, из которых подходит один:
| Таруйа | Торопец |
Можно перевести дух. Самое страшное уже позади. Можно сделать предположение о нахождении города Аклиба “в восьми днях пути”, если судить по карте - то на восток. По карте из [3] на восток идет большой торговый тракт. Он ведет в Москву. Примерно на необходимом расстоянии (но не на самом тракте) находится город Коломна. Если не сводить и эту Аклибу к средиземноморским Клипеям, то соответствие посредственное, но есть:
| Коломна | Аклиба |
| К-Л-(М)-Н | К-Л-Б |
“Б” могло получиться из “Н” при графическом искажении. Буква “М” проглочена. Впрочем, особо настаивать именно на Коломне трудно - на севере расстояния большие, и отождествлять город, находясь в 8 днях пути оттуда (около 300 километров), - дело неблагодарное.
Кстати, Коновалова настаивает на том, что все Аклибы у Идриси происходят от африканских Клипей. И соответственно настаивает на латинской этимологии этого слова. Сама идея неплохая. Но она подразумевает, что не только сам Идриси был большим любителем латинского языка, но и все его информаторы тоже пользовались латиной. Автору кажется очевидным, что первичная информация об африканской, южной куманской и северной русской Аклибам была получена от разных (и разноязычных!) информаторов. Как назвал бы русский информатор город, название которого ему осталось неизвестным? Вряд ли Клипеями, скорее всего что-нибудь типа “городок”. И Идриси, не владея славянской этимологией, не переводил бы это название на латинский, а воспринял бы его как имя собственное и передал бы фонетически. В аналогичной ситуации араб использовал бы слово “мадина”. И так далее. Таким образом, категорически настаивать на объяснении названия всех Аклиб за пределами бывшей Римской империи из латинского языка кажется автору слишком жесткой позицией. Можно держать этот вариант как запасной, если ничего больше не получается, но лучше найти что-нибудь местное.
С текстом все, на карте есть еще топоним Сабун (Тарун в “малом Идриси”), подобрать которому прообраз не удалось - в верховьях Западной Двины просто мало городов. Само созвучие Таруйа - Тарун выглядит подозрительно. Сразу хочется объявить их двумя дубликатами одного и того же города Торопец. Автор на этом не настаивает, но если кто-то настаивает на обратном (реальности двух разных городов) - то пусть укажет город с фонетически подходящим названием именно в верховьях Западной Двины. Если же относить Тарун еще дальше на восток - например, Второвичи в верховьях Днепра (не Западной Двины!), или Зубцовск (в прочтении Сабун) на верхней Волге, то надо отдавать себе отчет, что опираясь на карту и одновременно искажая ее, мы сильно обесцениваем полученные результаты. Чем Зубцов лучше Второвичей?
Автор получил от Игоря Литвина карту Белоруссии XV века (карта доступна с главной страницы). Там прямо в рассматриваемом районе вблизи Усвятского волока показан городок Озерищи, даже замок в нем был (на современной карте там присутствует городок Езерище, южнее Невеля). Может быть,
| Труйа | Озерищи |
В транскрипции Миллера также читается слово Tuani рядом с южным волоком - если это не есть общее слово из арабского языка, то хочется сопоставить его с названием реки Двина. Название реки Шаруйа остается без очевидного объяснения (если только Шаруйа не есть слегка измененное Таруйа).
Можно, впрочем, поискать и в других районах карты. И это приносит свои плоды. В районе белорусского Новогрудка автор неожиданно обнаружил реку Шарья (на современной карте - Шара). Если предположить, что
| Шаруйа | Шарья |
то трудно ожидать лучшего фонетического соответствия для реки Шаруйи, и автор попробовал развернуть сюжет на полную катушку. Сразу наталкиваемся на "кандидата номер один" для города Таруйа - Турийск, стоящий на Немане немного выше Городена (Гродно). Итак, отличное продолжение сюжета:
| Таруйа | Турий(ск) |
На карте он стоит как раз на реке Шаруйа. Подобрать достойного кандидата для Салава сложнее. По расстоянию - 150 километров - и фонетически проходит Слуцк (мы видели, что окончание -ск, -цк всегда сильно искажено или опущено в арабской графике, но первые две согласные переданы точно, даже переход "у" в "в" можно как-то объяснить):
| Салав | Слу(цк) |
Направление движения при этом не совпадает с направлением север-юг, но это можно пережить. Зато Слуцк стоит в верховьях реки Случь, совсем рядом с которой находятся верховья Немана. Не было ли там волока из Днепровского бассейна в Балтийское? Во всяком случае, на реке Шарья выше Слонима на карте Махновца показано странное образование: река Шарья проходит мимо озера Здитова, причем озеро соединяется реками как с рекой Шарьей, так и с Припятью. Возможно, это - бифуркация, явление, встречающееся достаточно редко: естественное разветвление реки может соединить водным путем бассейны различных морей. На современной карте оно изображено так же само (озеро носит название Выгощанского). Район показан сильно заболоченный, что может свидетельствовать о сильных разливах реки и вероятности естественной бифуркации. Впрочем, может это просто канал, прорытый гораздо позже, и попавший на карту Махновца при механическом копировании топографической основы карты. Кто из читателей поможет уточнить реальность этого феномена в древности? При такой локализации Салава положение города Аклибы остается неопределенным (впрочем, при любой другой локализации - тоже). Да и для Таруна (Сабуна) очевидного кандидата тоже не просматривается.
Между прочим, здесь вполне уместно вернуться к главе 9 труда Константина Багрянородного "Об управлении империей". Там очень живо описывается снаряжение лодок - моноксилов русами для плавания по Днепру в Константинополь. В списке городов, откуда славяне - "пактиоты росов" отправляют заготовки моноксилов в Киев, наряду с хорошо известными русскими городами упоминается Телиуца. Обычно этот топоним сразу исправляется на Любеч:
| Телиуца | Любеч |
Обычно это никак специально не мотивируется, видимо, считается достаточным расположения Любеча на Днепре, его древности (по летописи и археологической), и его положения как одного из крупных городов Руси. Однако фонетически соответствие слабоватое: надо специально объяснять возникновение первого слога "те-" у византийского императора и пропадание второй согласной "б" (что сделать проще , чем объяснить наличие первого слога). Однако автор уже привел множество аргументов по реконструкции названий русских городов, искаженных в иноязычной записи, и может быть, следующая реконструкция не будет вызывать отметания с порога:
| Телиуца | Случе(ск) |
В остальном, ее можно обсуждать, как и любую другую предложенную реконструкцию.
Кстати, на карте Идриси в транскрипции Миллера на север от озера Тирма показан водораздел, от которого на север течет река Марката, впадающая в Балтийское море. Рядом с ней изображена река Нартагу. Коновалова сообщает, что в тексте эти реки не упоминаются, по карте их следует искать севернее реки Бурну (Пярну) [1], стр. 74. Автор посмотрел на территорию "к северу от реки Пярну". Это территория Эстонии. Река Пярну и сама по себе река небольшая, а то, что течет "к северу от нее", не удостоено названия даже в Атласе мира за 1989 год, на карте масштаба 1:3000000 (в 1 см. - 30 км.). Если не делать Идриси большим знатоком именно северо-западной Эстонии, то надо искать другой район для этих рек.
Поэтому автор посмотрел на всякий случай и другие реки, впадающие в Балтийское море южнее реки Пярну. Он нашел, что южнее Вильнюса в Неман впадает его приток Мяркис, что вполне подходит фонетически:
| Марката | Мяркис |
Впрочем, уже после написания данного пассажа автор обнаружил в Интернете статью Алеся Белого, в которой соответствие Марката - Мяркис уже постулировалось. Сталья помещена на главной странице. Так что упомянем про приоритеты.
Может, информаторы Идриси видели только верховья реки и этим именем назвали весь Неман? Извлечь из атрибуции Маркаты какие-либо полезные выводы сложно - просто мы думаем, что обнаружили источник данных Идриси, но убедиться в нашей правоте или ошибке невозможно. Река Марката (как приток Немана) не может быть использована для поиска путей "из грек в варяги" по рекам, поскольку у нее довольно своеобразный бассейн: он со всех сторон окружен бассейнами рек Няриса и Немана, и следовательно волоком из Маркаты можно попасть только в тот же бассейн Немана. Единственная реальная польза состоит в том, что после этого настаивать на Днепре как главной (или даже единственной) артерии, связывающей варяжский север с югом, уже невозможно: если бы варяги использовали только Днепр в качестве транспортной магистрали, то им бы не требовалось знать название такого незначительного притока Немана, каким является Марката. Та же информация, которую мы имеем про информаторов Идриси, говорит об обратном: их слабо интересовало течение самого Днепра, а путь их пролегал по сухопутным дорогам. Может, одна из них приводила в бассейн Маркаты и еще дальше?
Что же касается реки Нартагу, то некоторое фонетическое подобие имеет приток Немана, текущий севернее Вильнюса, Нярис. Однако по карте Нартагу показана южнее Маркаты, что только подчеркивает неопределенность локализации этих рек. И автору гораздо больше импонирует другое сопоставление, которое вынесено в следующую главу, так как при этом сразу несколько топонимов вдруг встают на свои места.
Если уж мы добрались до северных пределов, надо сказать несколько слов и о городе Джинтияр. Соответствующий текст у Коноваловой ([1], стр. 143) следует за рассказом о городах Эстланда и о земле маджусов:
Коновалова определяет этот город как Новгород. Учитывая, что Новгород уже носит названия Буграда и Астаркуза, автор думает, что нужно искать других кандидатов. Стопроцентного кандидата нет, поскольку отсутствуют маршрутные данные, да и остальные данные весьма неопределены: семь дней пути от города Калури с неопределенной локализацией позволяют поместить его куда угодно, указание на высокую гору мало помогает, ну а приходящие по ночам русы вообще ставят его в положение противника Руси. По карте и по тексту Джинтияр расположен на запад от эстонского города Калури, чего не может быть никогда: нет ни одного русского города, который был бы расположен на запад от коренных эстонских земель (будь Калури Колыванью - Таллинном по Коноваловой на основании его связи с устьем реки Пярну, или чем-либо еще). Поэтому автор выдвигает следующие предположения:
| Джинтийар | Андисира |
| Калури | Кохтла-Ярве |
| Джинтийар | Изборск |
| Нартагу | Нарва |
| Безымянное озеро на реке Нартагу | Чудское и Псковское озера |
Действительно, фонетическое подобие Калури - Кохтла-Ярве напрашивается само собой. Оно гораздо лучше, чем с Колыванью. Кроме того, при описании Эстланда ([1], стр 194) приморский город Анху указан находящимся на расстоянии 50 миль (75 километров) от устья реки Пярну и на расстоянии шести переходов (200 километров) - от Калури. 200 километров - это как раз размер всей Эстонии по ширине. Объединяя все данные, получим, что город Калури расположен на самом востоке Эстонии, а не на западе (как Колывань). Правда, у Идриси на картах он изображен как город в глубине материка, а не на побережье, да и маршрутные данные (направление "на юго-восток" от Анху) предполагают его удаленность от побережья. Автор не знает, как все это совместить - фонетическое подобие кажется ему более важным.
Фонетическое подобие Джинтийара и Изборска хуже, но терпимо. При этом надо предположить вставной характер буквы "н" (носовой), а также графическое искажение "б" в "т" (или, если хотите, в "н"). В окончании "-йар" сразу хочется увидеть эстонское "-ярви" - "озеро", менее заметное и в Калури. Тогда название можно понимать и как "Чудь-ярви", аналог "Чудского озера". Впрочем, в специальной статье, посвященной происхождению топонима Изборск ([7], стр. 223 - 229) данные соображения не просматриваются даже близко. Это единственная реконструкция, которая предлагает конкретный географический пункт для данного города. Расстояние между указанными городами равно 210 километров (семь переходов по Идриси - это примерно 245 километров), то есть подходит. Такая черта местного рельефа, как Чудское и Псковские озера, также присутствуют на карте - на реке Нартагу обозначено маленькое безымянное озеро. Отсюда вытекает соответствие реки Нартагу и безымянной реки, текущей по карте из "малого Идриси" от Джинтияра и впадающей там в Балтийское море далеко на западе, в Эстонии - это одна и та же река. Фонетическое соответствие Нартагу и Нарвы - две первые согласные совпадают, конец сильно изменен по непонятным причинам.
Но главное даже не в этом. Просто мы можем понять, кто и зачем приходил в Изборск. Действительно, просто посмотрите на карту. Река Нарва вытекает из Чудского озера и впадает в Балтийское море. В этом она вполне похожа на Волхов, только отсутствуют пороги. Наличие оживленного судоходства по Нарве во времена Идриси автор не может ни подтвердить ни опровергнуть, но в последующие века в устье Нарвы были построены сразу два города, рядом друг с другом. Эти города - Нарва и Ивангород - стоят там и поныне. Трудно сомневаться, что главная задача этих двух городов - закрывать вход неприятельских судов в реку Нарва. Значит, кто-то там плавал. Тогда стоящий недалеко от устья Нарвы эстонский город Кохтла-Ярве - это конечный пункт плавания купцов - мореплавателей по Балтийскому морю (вот это уже стопроцентно варяги). Там они либо выгружались на сушу и проделывали путь "в семь дней" до Изборска и далее в далекое Закавказье, либо поднимались по реке Нарва до Изборска в ладьях и там опять же начинали тысячекилометровый путь на юг. При этом можно попытаться найти и "приходящих по ночам русов" (псковичи?) - автор не знает подробностей истории Изборска, но думает, что ночные нападения для Новгорода совершенно исключены.
В принципе, от Изборска до Новгорода не так уже и далеко. Все, сказанное об Изборске, можно при желании отнести и к Новгороду. Соответствие расстояний остается удовлетворительным, относительно соответствия Новгород - Хольмгард - Острогард - Джинтияр автор уже высказывался. Главное - будет потерян смысл использования Кохтла-Ярве в качестве перевалочной базы для Новгорода. Действительно, при обсуждении новгородской торговли (а она обслуждается независимо от нашего понимания данных Идриси), Кохтла-Ярве не упоминается никогда. Всегда молчаливо подразумевается, что варяжские ладьи плыли сразу по Неве и не останавливались как минимум до Ладоги. Не зря исландские саги знают Ладогу лучше Киева и в Ладоге на протяжении как минимум трех поколений сидела династия шведских посадников. Поэтому при желании относить все северные известия к Новгороду для города Калури придется искать другие локализации. Или оставить этот город нелокализованным. Но тогда связный рассказ именно об варяжской торговой деятельности рассыпается на части. Варяги опять остаются без работы (впрочем, если бы у Идриси были бесспорные сведения о варяжской торговой активности, мы уже давно узнали бы об этом из работ Талльгрен-Туулио; а так приходится вести детективное расследование, чтобы этих самых варягов обнаружить). Впрочем, для начала неплохо бы проверить археологический возраст Кохтла-Ярве.
Впрочем, подумав еще раз, автор находит, что если просто попытаться описать то, что изображено на карте Идриси, без предвзятых идей, то кажется, что составитель карты просто хотел изобразить простую мысль. Верховья Днепра у Идриси - это не верховья в современном понимании (действительно, у каждой реки есть много притоков, и какой из них считать "настоящей" рекой, а какой - притоком - это дело вкуса, о котором не спорят). Настоящие верховья Днепра просто "откушены" за ненадобностью и отсутствием информации, Мунишка - Смоленск поставлен на Днепре, исходя из совсем другого комплекса сведений чем тот, который разбирается в данном месте (заимствование из греческих источников?) А на карте изображен тот приток Днепра, который максимально близко подходит к рекам Марката и Нартагу (а именно Неману и Нарве), докуда реально плавали реальные варяги. И тогда надо по настоящей карте найти те места, которые могли быть использованы варягами для волока в Балтику. Заметим, что в остальной части карты автор ориентировался в основном на города, реки были только предметом исследований, а не опорой в размещении городов. И автор несколько раз подчеркивал, что купцы перемещались с сухопутными караванами, а не на речных челнах. Но теперь автору кажется, что при описании северных пределов Руси ситуация меняется в корне: на три реки - Марката, Нартагу и верховья Днепра приходится только один город (Джинтияр), к тому же расположенный по карте в глубине Эстонии. Но три реки сходятся близко (а именно, верховья Днепра с Маркатой в районе озер, и Нартагу с безымянными реками района озера Тирма; горы между их верховьями можно понимать как схематическое изображение водоразделов). Может, это и есть настоящий "варяжский след"? В данном регионе транспортировку товаров могли брать на себя варяги, и делать это по рекам, в связи с чем исчезают упоминания о маршрутах (действительно, река - как трамвай: можно идти либо по течению, либо против, но описывать все равно нечего, так как заблудиться практически негде). Кроме того, исчезают и города, так как система северной речной торговли в них не нуждалась.
Подводя итог описания северных пределов Руси, можно заметить, что путь от Керченского пролива до Белоруссии был описан полностью, без лакун, что говорит об едином и связном источнике сведений; аналогично реки Марката (Неман) и Нартагу (Нарва) описаны как бы с севера (то есть со слов варягов), а не из верховьев, а вот полное отсутствие Западной Двины (опять же, если принять Шаруйа = Шарья) может говорить о том, что непосредственно там информаторы не бывали - может, именно здесь проходит шов между районами, описанными разными информаторами.
Если посмотреть на карту, то район наличия озер на водорозделе между Днепром и Неманом (тех, которые показаны в верховьях Днепра) проще всего совместить именно с озером Здитовым (Выгощанским), но можно также предполагать и верховья реки Ясольды или район верховьев Березины и Вилии (не зря же здесь как раз находятся Логожск и Борисов - конечные пункты описанного Идриси торгового тракта, после которых следы тракта теряются и города исчезают). Правда, А. Белый утверждает, что в верховьях Березины находится как раз четыре озера. Автор попытался найти их на карте масштаба 1:3000000 (в 1 см. - 30 км.), но не преуспел. Если не делать из Идриси знатока местных прудов, то эта черта должна быть признана легендарной. А вот вернув на место Джинтийар - Изборск, восстановить отрезок тракта от него до бассейна Днепра, видимо, невозможно: сам Идриси его, видимо, не знал (иначе не перенес бы его вглубь Эстонии), поэтому восстанавливать его нужно только по современной карте, а сочинения Идриси здесь уже бесполезны.
И напоследок. В другом месте ([1], стр. 75) Идриси упоминает, что у своих истоков Днепр назывался Балтас. Напрашивается сопоставление с названием реки Полоты, по которой назван Полоцк, и Балтийским морем. Может быть, Идриси перепутал-таки название истоков Днепра с названием истоков Западной Двины (нсли реку Шаруйа определить как Шарья, то беспокоит полное отсутствие Западной Двины). Но еще заманчивее предположение о происхождении названия всего Балтийского моря по реке Полоте с учетом важности Полоцка (названного, согласно Нестору, по этой же реке). Откуда возникло название Балтийского моря автор не знает, но полагает, что роль Полоцка в истории Древней Руси, и балтийской торговле в частности, сильно недооценена. Посмотрите отрывки из “Саги о Тидреке Бернском” (автор мог прочесть только отрывки в [6], стр. 577), где один из главных героев, Гертнит - конунг, правит Русциаландом с городами Смоленском, Палтиской и Гольмгардом, а само действие происходит во времена Аттилы! Там же (стр. 634) приводятся отрывки из “Датской истории” Саксона грамматика с упоминанием Палтиски. (В Интернете есть хороший английский перевод “Датской истории”, автор даже решил поместить копию на главной странице). Это по крайней мере обрисовывает масштаб проблемы, выходящей за пределы трактовки названия “Балтас”, промелькнувшего однажды у Идриси.
Заметим, что в итоге Коновалова искала все рассматриваемые города на юге, в Черниговском княжестве, время от времени приговаривая о важной роли торговли с Северной Европой. Автор постоянно сопротивлялся привлечению норманнов к объяснению данных Идриси, а вот те на, добрался и до волоков на пути из “варяг в греки”. Кто прав? Судить читателю, но разве мог сказать северный купец, что Балтийское море - озеро Ганун все время сковано льдом и только несколько дней летом по нему можно плавать? Автору кажется, что это сообщили все те же “мусульманские купцы из Армении”, для которых северные морозы действительно были диковинкой. А норманны - прочитайте “Круг Земной” [5], там про замерзание северных морей ничего не говорится - зачем писать про то, что и так всем известно?
Происхождение самого названия озера Ганун осталось неопределенным. Впрочем, чтобы иметь хоть какое-нибудь толкование, для начала рассмотрим следующее:
| Ганун | Сигтуна |
В конце своей работы автор с изумлением смотрит на полученные результаты. Сперва он предполагал просто прочитать описание Древней Руси глазами арабского путешественника. А в результате видит грандиозный торговый тракт, протянувшийся от Закавказья до Балтики.
Литература: